Эпизоды 4 и 5.
Предыдущие эпизоды здесь: http://allkorr.livejournal.com/212569.html
* * * 4. * * *
- Надо было оставить вас ночевать, А-Рен.
Го-Хэнна, джан-си неопределённого возраста. Или шан-си… выговорить этот звук у меня речевого аппарата не хватит. К полудню я до него всё-таки добрался. С котёнком. Кофе попить.
Дорожку меж кустов подмели – и следа не осталось. Господа ночные конвентары с вениками… забавно!
- Останься я на ночь, не встретил бы котёнка… – и пребывал в неведении о ночной жизни городка.
- Котёнок, да… это воллверн, вы знаете? Они не любят тех, кого изменили нити.
Нити… это он о «струнах». Шан-си видят Вселенную оплетённой гигантской концентрической паутиной – в центре нити чаще, на периферии реже. Кому-то дорога, кому-то ловушка – а кто-то сидит в углу и ждёт завтрака.
Вполне себе космогония, не хуже других. И не лучше… все гуманоиды «вышли из одной сеялки». Но кто у нас огородник – хоррроший вопрос!
- И меня? – воллверн, не любящий изменённых, сладко посапывает подмышкой.
- Вы, А-Рен, сложны… вас вовремя выдернули. Желания изменяться у вас нет… воллверна вы защитили. Он маленький ещё.
- Это кто кого защитил! – вспоминаю выгнутую спинку и выпущенные коготки. И шипение… – Ему страшнее было.
- Да. Пришёл большой и тёплый – и прогнал страшного блонхаррта… Теперь никто не сможет сказать, что вы изменённый, А-Рен! С вами воллверн.
Шёпот за спиной, взгляды исподволь… как это мешает! Скорость слуха равна скорости звука – а то и равнее. И та же «ночная» реакция… неадекватная: собака меня – ис-пу-га-лась!! Так кто же такой этот А-Рен, если его блонхаррты боятся?!
- Но… с ним же воллверн! – растерянно.
Блонхарртов лёгкое оружие не берёт. Нож не в счёт. Так, что – сплетников можно понять.
Если б я сам хоть что-то понимал!
* * * 5. * * *
Пять утра.
Стук в дверь. Вернее, грохот.
Ещё раз: ПЯТЬ УТРА!!!
Я не «сова» и не «жаворонок»… но это уже «двадцать два»!
Перебор.
Помню – будучи курсантом – я люто ненавидел Государственный Гимн: под него следовало вставать. Изо дня в день, изо дня в день…
Хватит колотить в мою дверь, соседи проснутся!
Включаю свет в коридоре, ныряю в тень, открываю:
На пороге стоит парень. Выше меня на голову, волосы в хвост дыбом, руки татуированы по локоть – нет, уже по плечи: устаревшие у меня сведения!
Да-да… «Сова, открывай – медведь пришёл!» – любимый способ вторжения. Действенный, надо сказать. На незнакомых.
- Привет, Ир-Хан!
Пришелец отскакивает, как разъярённый кот. Потом присматривается.
- Джелу?!
- А-Рен, с вашего позволения. Заходи, чудовище, всех перебудишь!
Ксенологи – весьма тесный мирок. Замкнутый. А смущённый Ир-Хан – весьма редкое зрелище. Ещё бы: ехал «в гости» к незнакомцу, а нарвался на собрата по цеху, который знает тебя как облупленного. И чего ж тебе, Шерха, от меня надо?!
Кофе мы не пьём. Мы чай пьём… как приложение к печенью: Шерха кофе не выносит – а чай считает просто горячей водой, и потому употребляет. Сорок градусов для нас не предел, мы спирт предпочитаем, да-с!
Самым трудным при вживании в ксенологический коллектив было: пить, сколько пьют все! Столько не живут, сколько они зараз пропивали!! И… не бывает столько активированного угля!!!
Ир-Хан мнётся. Печеньице на крошки разобрал. А разговора всё нет.
Ладно…
- Шер, тебя интересует блонхаррт? Или… тебя интересую я?
Плечи-валуны напряглись.
- Ты.
Так… следовало ожидать.
- Смени стойку, не нападу! Мне этот случай непонятен, как и тебе. Или… у меня устаревшие сведения? Что я пропустил за время войны?
Котёнка, как назло, унесло погулять – а он был бы кстати. Обстановку разрядить…
- Ну… мы предположили – с большой долей вероятности – что есть два типа ксеносообществ: так сказать, естественные – и возникшие в результате мутаций. На базе как негуманоидных, так и гуманоидных прототипов. И… есть гипотеза, что «струны» – один из мутагенных факторов. Один из основных.
- Да. Провалы сквозь базис иной раз демонстрировали такое, что пилоты летать отказывались! Но – это не выживает. А выживает, так потомства не даёт. Откуда взяться сообществу?!
- Ну… всё зависит от степени мутации. Дерк Лиир – ты его не знаешь, он позже пришёл – вывдвинул теорию постепенных некритических накоплений. Его послушать, складно получается…
- Ага. А где его можно послушать?
- Он… не читает лекций. Понимаешь… он конвентар. И теория эта – для их внутреннего пользования. А ты… ну…
- Баранки гну! Шер, ты совсем ополитизировался, или что?! Какое это имеет значение, когда раз в тридцать лет инсектоидам хочется жрать – и они сметают на своём пути всё?!
Ир-Хан виновато хмурится… но молчит.
- Ладно, храни свои тайны. Моя-то история здесь при чём?
- Блонхаррты… они второго рода. Мутанты. Вот ты – «раман», ты трёхногих креветок понимать умудряешься. Скажи: эти – тебе понятны?!
А ведь верно. Собачка была… без-эмоциональная. Не как робот, нет. Словно не чужая, а – чуждая настолько, что отказывает бинарная логика! Когда «два плюс два» сегодня означает «восемь с половиной», а завтра – «крокодилий хвост ночью». И ты не знаешь, что повлияло на результат. Не можешь узнать. Нет у тебя таких чувств.
Иногда НашеБешенство демонстрирует нечто подобное. То ему величайший успех в ранге провала (а завтра наоборот) – то полный провал бальзамом на душу… если она вообще есть. А ведь он – изменённый, как говорит Го-Хэнна.
Озадачил меня Шерха.
- И ты, значит, решил, что я страшнее блонхаррта? – и полез в незнакомую дверь с энтузиазмом наперевес… как ты жив ещё, чудовище?!
Ир-Хан улыбается.
- Ну, да… я же не знал, что это ты! Ты – можешь, ты – «раман»!
Мне бы твою уверенность, Шерха!
P.S. И откуда ты свалился в пять утра на мою голову, а?! Ни одного рейсовика в это время нет, на яхту ксенологией не заработаешь…
- Останься я на ночь, не встретил бы котёнка… – и пребывал в неведении о ночной жизни городка.
- Котёнок, да… это воллверн, вы знаете? Они не любят тех, кого изменили нити.
Нити… это он о «струнах». Шан-си видят Вселенную оплетённой гигантской концентрической паутиной – в центре нити чаще, на периферии реже. Кому-то дорога, кому-то ловушка – а кто-то сидит в углу и ждёт завтрака.
Вполне себе космогония, не хуже других. И не лучше… все гуманоиды «вышли из одной сеялки». Но кто у нас огородник – хоррроший вопрос!
- И меня? – воллверн, не любящий изменённых, сладко посапывает подмышкой.
- Вы, А-Рен, сложны… вас вовремя выдернули. Желания изменяться у вас нет… воллверна вы защитили. Он маленький ещё.
- Это кто кого защитил! – вспоминаю выгнутую спинку и выпущенные коготки. И шипение… – Ему страшнее было.
- Да. Пришёл большой и тёплый – и прогнал страшного блонхаррта… Теперь никто не сможет сказать, что вы изменённый, А-Рен! С вами воллверн.
Шёпот за спиной, взгляды исподволь… как это мешает! Скорость слуха равна скорости звука – а то и равнее. И та же «ночная» реакция… неадекватная: собака меня – ис-пу-га-лась!! Так кто же такой этот А-Рен, если его блонхаррты боятся?!
- Но… с ним же воллверн! – растерянно.
Блонхарртов лёгкое оружие не берёт. Нож не в счёт. Так, что – сплетников можно понять.
Если б я сам хоть что-то понимал!
* * * 5. * * *
Пять утра.
Стук в дверь. Вернее, грохот.
Ещё раз: ПЯТЬ УТРА!!!
Я не «сова» и не «жаворонок»… но это уже «двадцать два»!
Перебор.
Помню – будучи курсантом – я люто ненавидел Государственный Гимн: под него следовало вставать. Изо дня в день, изо дня в день…
Хватит колотить в мою дверь, соседи проснутся!
Включаю свет в коридоре, ныряю в тень, открываю:
На пороге стоит парень. Выше меня на голову, волосы в хвост дыбом, руки татуированы по локоть – нет, уже по плечи: устаревшие у меня сведения!
Да-да… «Сова, открывай – медведь пришёл!» – любимый способ вторжения. Действенный, надо сказать. На незнакомых.
- Привет, Ир-Хан!
Пришелец отскакивает, как разъярённый кот. Потом присматривается.
- Джелу?!
- А-Рен, с вашего позволения. Заходи, чудовище, всех перебудишь!
Ксенологи – весьма тесный мирок. Замкнутый. А смущённый Ир-Хан – весьма редкое зрелище. Ещё бы: ехал «в гости» к незнакомцу, а нарвался на собрата по цеху, который знает тебя как облупленного. И чего ж тебе, Шерха, от меня надо?!
Кофе мы не пьём. Мы чай пьём… как приложение к печенью: Шерха кофе не выносит – а чай считает просто горячей водой, и потому употребляет. Сорок градусов для нас не предел, мы спирт предпочитаем, да-с!
Самым трудным при вживании в ксенологический коллектив было: пить, сколько пьют все! Столько не живут, сколько они зараз пропивали!! И… не бывает столько активированного угля!!!
Ир-Хан мнётся. Печеньице на крошки разобрал. А разговора всё нет.
Ладно…
- Шер, тебя интересует блонхаррт? Или… тебя интересую я?
Плечи-валуны напряглись.
- Ты.
Так… следовало ожидать.
- Смени стойку, не нападу! Мне этот случай непонятен, как и тебе. Или… у меня устаревшие сведения? Что я пропустил за время войны?
Котёнка, как назло, унесло погулять – а он был бы кстати. Обстановку разрядить…
- Ну… мы предположили – с большой долей вероятности – что есть два типа ксеносообществ: так сказать, естественные – и возникшие в результате мутаций. На базе как негуманоидных, так и гуманоидных прототипов. И… есть гипотеза, что «струны» – один из мутагенных факторов. Один из основных.
- Да. Провалы сквозь базис иной раз демонстрировали такое, что пилоты летать отказывались! Но – это не выживает. А выживает, так потомства не даёт. Откуда взяться сообществу?!
- Ну… всё зависит от степени мутации. Дерк Лиир – ты его не знаешь, он позже пришёл – вывдвинул теорию постепенных некритических накоплений. Его послушать, складно получается…
- Ага. А где его можно послушать?
- Он… не читает лекций. Понимаешь… он конвентар. И теория эта – для их внутреннего пользования. А ты… ну…
- Баранки гну! Шер, ты совсем ополитизировался, или что?! Какое это имеет значение, когда раз в тридцать лет инсектоидам хочется жрать – и они сметают на своём пути всё?!
Ир-Хан виновато хмурится… но молчит.
- Ладно, храни свои тайны. Моя-то история здесь при чём?
- Блонхаррты… они второго рода. Мутанты. Вот ты – «раман», ты трёхногих креветок понимать умудряешься. Скажи: эти – тебе понятны?!
А ведь верно. Собачка была… без-эмоциональная. Не как робот, нет. Словно не чужая, а – чуждая настолько, что отказывает бинарная логика! Когда «два плюс два» сегодня означает «восемь с половиной», а завтра – «крокодилий хвост ночью». И ты не знаешь, что повлияло на результат. Не можешь узнать. Нет у тебя таких чувств.
Иногда НашеБешенство демонстрирует нечто подобное. То ему величайший успех в ранге провала (а завтра наоборот) – то полный провал бальзамом на душу… если она вообще есть. А ведь он – изменённый, как говорит Го-Хэнна.
Озадачил меня Шерха.
- И ты, значит, решил, что я страшнее блонхаррта? – и полез в незнакомую дверь с энтузиазмом наперевес… как ты жив ещё, чудовище?!
Ир-Хан улыбается.
- Ну, да… я же не знал, что это ты! Ты – можешь, ты – «раман»!
Мне бы твою уверенность, Шерха!
P.S. И откуда ты свалился в пять утра на мою голову, а?! Ни одного рейсовика в это время нет, на яхту ксенологией не заработаешь…
